По ее словам, не замечать откровенный беспредел так называемых «новых граждан» Европы возведено чуть ли не на государственный уровень. Мигранты не стесняясь выбрасывают мусор прямо на улицах, распивают спиртное, «общественные» кальяны стоят прямо на улицах. И это – почти в самом центре города.

    Еще ее поразила откровенная пропаганда сексуальных меньшинств, которые, судя по всему уже давно являются «большинством».

    Что касается слов «не замечать». Это действительно так: на днях в министерстве внутренних дел ФРГ заявили, что уровень преступности с начала года снизился на 30% по сравнению с предыдущим периодом. Но дело все в том, что полиция банально не заводит уголовные дела, если дело касается мигрантов.

    Да, если преступление получит общественный резонанс или мигрант совершит что-то совсем уж ужасное, наказание он понесет. Но в подавляющей массе преступления просто не регистрируются, даже если это насилие над женщинами или жестокое избиение мигрантами местных.

    Во многих уголках Германии жители вынуждены организовываться в народные дружины, которые патрулируют территорию, прилегающую к месту компактного проживания мигрантов. Политические партии и движения националистического толка получают все больше поддержки у местных жителей.

    До свастики дело пока не доходит, но крепкие молодые люди с коротко стриженными волосами также стали патрулировать многие города Германии – не первый ли это «звоночек»?

    А что украинцы? Не каждый «патриот», еще недавно искренне верящий в общее будущее Украины и Европы, готов мириться с таким положением дел, но еще больше их возмущает уровень зарплаты, который им предлагают в ЕС.

    Безусловно, заработать в Европе можно на порядок больше, нежели дома на Украине, но стоит понимать, что и расходы в ЕС будут несравненно выше: аренда жилья, проезд к месту работы, стоимость продуктов в магазинах Евросоюза. Вот и получается, что вся разница между зарплатой в Киеве и Берлине «съедает» более высокий уровень жизни Европы.

    Поэтому и не видят смысла многие украинцы продолжать работать в Европе – «светлое европейское будущее», за которое они жгли костры на майдане и с упоением наблюдали, как в Одессе заживо сжигают людей, оказалось хоть и «радужным», но не от ожиданий, а совсем по другим, «толерантным» причинам.

Потом было бегство Януковича и позорный слив регионалами своего электората. Вместо того, чтобы ставить блок-посты и вскрывать склады с оружием, предатели регионов предпочли договариваться с хунтой.

Все это время я ждала, что хоть кто-то рискнёт встать против ветра. Не рискнул никто.

А потом был Крым. После которого все воспряли духом и ждали чуда.

    Но чуда не случилось. Наоборот, Украина спринтерскими темпами начала скатываться в бездну.

    Страшное лето 2014-го принесло окончательное понимание: Донбассу будут помогать. Все остальные — сами.

    Летом 2015-го, уложив всю свою прошлую жизнь в два чемодана, я уехала в Москву. И потому, что мое дальнейшее пребывание в Одессе представляло угрозу моей безопасности. И потому, что я поняла — этот кошмар на долго. Если не навсегда.

    За полтора года после майдана стало окончательно ясно: освободить Украину могут только сами ее жители. Но за оговорённый срок в стране так и не появилась никакая сила, способная это сделать.

    Многие любят повторять «мы боремся». Но я вас разочарую. Нет никаких «мы». Каждый сам за себя. В лучшем случае — сетевые междусобойчики, от которых страна ни на йоту свободнее не становится.

    Переехав же в Россию, буквально за неделю я окончательно рассталась с иллюзиями и осознала главное. То самое пресловутое «Русские не придут». Просто потому, что в списке приоритетов этой страны Украина не входит в топ стратегических интересов. Как для власти, так и для простых граждан.

    Донбасс — да. Азовское море и акватория Черного у Крыма — да. Мигранты и беженцы — да. Но не более.

    Я понимаю, что живущим там, за линией, разделяющей некогда части союзного государства — это принять сложно. И они продолжают ждать, бездействуя. И очень сильно обижаются, когда кто-то пытается донести до них объективную реальность. Которая заключается в том, что Россия может лишь оказать содействие, основываясь на объективной реальности, но не сделать все за вас.

    Как в Сирии. Где лигитимный и законно избранный не сбежал. Где все ресурсы страны, на которую Запад наложил чудовищные санкции, направлены на борьбу и победу. Где большинство мужчин ушли в ополчение (сбежавшие в Европу «девочки» с усами и бородами — не в счёт).

    На Украине нет ничего. Ни подполья. Ни ополчения. Ни-че-го.

    И рисковать благополучием 145 миллионов своих граждан ради тех, кто за 4 года ничем, кроме патетических статей, в деле освобождения своей собственной страны замечен не был, — Путин не станет.

    И чем дольше я живу в России — тем отчетливее это понимаю.

    Пытаясь донести эту неприятную, но простую мысль до своих пока ещё сограждан, меньше всего хочу кого-то обидеть. Разве можно обидеть правдой? Но они упорно продолжают жить иллюзиями и грезить восстановлением империи.

    Да, Русские и Украинцы — один народ. Были. До декабря 1991 года. Потом дороги разошлись.

    Да, Россия готова принять и принимает в свои отеческие объятия всех. Но принять всю Украину вместе с ее территорией, населением, упадком, разрухой, деградацией, патриотами, националистами, бандеровцами и т.д., и тем самым увеличить процент собственного либерального вечно ноющего и всем недовольного дерьма раз в 10 — кому это надо?

    Потому — ничего личного. Простая политика. Приоритетом которой являются интересы самой России.

    Кто с этим не согласен — у вас есть шанс доказать, что вы достойны того, чтоб за вас бороться.

    Но за более чем 4 года тотального превращения Украины в Бандерштадт не произошло ничего, что могло бы стать сигналом к такой вожделенной «русскими Украины» «интервенции»…

    Юлия Витязева