Ромео и Джульетта
Молодой английский дворянин Оливер Мендвилль, странствовавший по Италии с учебными целями, получил во Флоренции весть о том, что отец его, сэр Уильям, покинул этот мир. И вот сэр Оливер с тяжелым сердцем, проливая слезы, расстался с синьориной Маддаленой и, поклявшись вернуться как можно скорее, пустился со своим слугой в дорогу по направлению к Генуе
На третий день пути, как раз когда они въезжали в какую-то деревеньку, их застиг сильный ливень. Сэр Оливер, не сходя с коня, укрылся под старым вязом.
- Паоло, - сказал он слуге, - взгляни, нет ли здесь какого-нибудь albergo, где мы могли бы переждать дождь.
- Что касается слуги и коней, - раздался голос над головой сэра Оливера, - то albergo за углом; а вы, кавальеро, окажете мне честь, укрывшись под скромной кровлей моего дома.
Сэр Оливер снял широкополую шляпу и обернулся к окну, откуда ему весело улыбался толстый старый патер.
- Vossignoria reverendissima , - учтиво ответил молодой англичанин, - слишком любезны к чужестранцу, который покидает вашу прекрасную страну, отягощенный благодарностью за добро, столь щедро расточаемое ему.
- Bene , любезный сын, - заметил священник, - но если вы продолжите ваши речи, то вымокнете до нитки. Потрудитесь же слезть с вашей кобылы, да не мешкайте, ибо льет как из ведра.
Сэр Оливер удивился, когда molto reverendo parocco вышел в сени: такого маленького патера он еще не видывал, и ему пришлось так низко поклониться, что к его лицу прилила кровь.
- Ах, оставьте это, - сказал священник. - Я всего лишь францисканец , кавальеро. Зовут меня падре Ипполито. Эй, Мариэтта, принеси нам вина и колбасы! Сюда, синьор, - здесь страшно темно. Вы ведь "инглезе"? Подумайте, с тех пор как вы, англичане, откололись от святой римской церкви , вас тут, в Италии, - видимо-невидимо. Понятно, синьор. Вы, верно, скучаете. Погляди, Мариэтта, этот господин "инглезе"! Бедняжка, такой молодой, и уже англичанин! Отрежьте себе этой колбасы, кавальеро, что настоящая веронская. Я говорю - к вину нет ничего лучше веронской колбасы, пусть болонцы подавятся своей "mortadella" . Всегда выбирайте веронскую колбасу и соленый миндаль, любезный сын. Вы не бывали в Вероне? Жаль. Божественный Веронезе оттуда родом. Я - тоже из Вероны. Знаменитый город сударь. Его называют городом Скалигеров . Нравится вам это винцо?
- Cracias, падре, - пробормотал сэр Оливер. - У нас в Англии Верону называют городом Джульетты.
- Да ну? - удивился падре Ипполито. - А почему? Я что-то не припомню никакой княгини Джульетты. Правда, вот уже лет сорок с лишним я там не бывал - о какой Джульетте вы говорите?
- О Джульетте Капулетти, - пояснил сэр Оливер. - У нас, видите ли, есть такая пьеса... некоего Шекспира. Превосходная пьеса. Вы ее знаете, падре?
- Нет, но постойте, Джульетта Капулетти, Джульетта Капулетти, - забормотал падре Ипполито, - ее-то я должен был знать. Я захаживал к Капулетти с отцом Лоренцо...
- Вы знали монаха Лоренцо? - вскричал сэр Оливер.
- Еще бы! Ведь я, синьор, служил при нем миннстрантом. Погодите, не та ли это Джульетта, что вышла замуж за графа Париса? Эту я знал. Весьма набожная и превосходная госпожа была графиня Джульетта. Урожденная Капулетти, из тех Капулетти, что вели крупную торговлю бархатом.
- Это не она, - сказал сэр Оливер. - Та, настоящая Джульетта, умерла девушкой и самым прежалостным образом, какой только можно себе представить.
- Ах так, - отозвался molto reverendo. - Значит, не та. Джульетта, которую я знал, вышла за графа Париса и родила ему восемь детей. Примерная и добродетельная супруга, молодой синьор, дай вам бог такую. Правда, говорили, будто до этого она сходила с ума по какому-то юному crapulone . Эх, синьор, о ком не болтают люди? Молодость, известно, не рассуждает, и все-то у них сгоряча... Радуйтесь, кавальеро, что вы молоды. Кстати, скажите - англичане тоже бывают молодыми?
- Бывают, - вздохнул сэр Оливер. - Ах, отче, и нас пожирает пламя юного Ромео.
- Ромео? - подхватил падре, отхлебнув вина. - И его я должен был знать. Послушайте, не тот ли это молодой sciocco, этот франт, этот бездельник Монтекки, который ранил графа Париса? И говорили - будто бы из-за Джульетты. Ну да, так я есть. Джульетта должна была стать женой графа Париса - хорошая партия, синьор, этот Парис был весьма богатый и славный молодой господин, но Ромео, говорят, вбил себе в голову, что сам женится на Джульетте... Какая глупость, сударь, - ворчал падре. - Разве богачи Капулетти могли отдать свою дочь за кого- то из разорившихся Монтекки! Тем более что Монтекки держали руку Мантуи, в то время как Капулетти были на стороне миланского герцога. Нет, нет. Я думаю, что это assalto assassinatico против Париса было обыкновенным политическим покушением. Нынче во всем - политика и политика, сын мой. Ну, конечно, после этой выходки Ромео пришлось бежать в Мантую, и больше он не возвращался.
- Это неверно, - воскликнул сэр Оливер. - Простите, падре, все было не так. Джульетта любила Ромео, но родители принуждали ее выйти замуж за Париса...
- Они, однако же, знали, что делали, - одобрил старый патер. - Ромео бы я ribaldo и стоял за Мантую.
- Но накануне свадьбы с Парисом отец Лоренцо дал Джульетте порошок, от которого она заснула сном, похожим на смерть... - продолжал сэр Оливер.
- Это ложь! - возбужденно прервал его падре Ипполито. - Отец Лоренцо никогда не сделал бы такой вещи. Вот правда: Ромео напал на Париса на улице и ранил его. Наверное, пьяный был.
- Простите, отче, все было совсем иначе, - запротестовал сэр Оливер. - На самом деле произошло так: Джульетту похоронили, Ромео над ее могилой заколол шпагой Париса...
- Постойте, - перебил священник. - Во-первых, это случилось не над могилой, а на улице, недалеко от памятника Скалигеров. А во-вторых, Ромео вовсе не заколол его, а только рассек плечо. Шпагой не всегда убьешь человека, приятель! Попробуйте-ка сами, молодой синьор!
- Scusi , - возразил сэр Оливер, - но я все видел на премьере, на сцене. Граф Парис был действительно заколот в поединке и скончался на месте. Ромео, думая, что Джульетта в самом деле мертва, отравился у ее гроба. Вот как было дело, падре.
- Ничего подобного, - буркнул падре Ипполито. - Вовсе он не отравился. Он бежал в Мантую, дружище.
- Позвольте, падре, - стоял на своем Оливер. - Я видел это собственными глазами - ведь я сидел в первом ряду! В эту минуту Джульетта очнулась и, увидев, что ее возлюбленный Ромео умер, тоже приняла яд и скончалась.
- И что вам в голову лезет, - рассердился падре Ипполито. - Удивляюсь, кто это пустил подобные сплетни. На самом деле Ромео бежал в Мантую, а бедняжка Джульетта от горя чуть не отравилась. Но между ними ничего не было, cavaliere, просто детская привязанность; да что вы хотите, ей и пятнадцати то не было. Я все знаю от самого Лоренцо, молодой синьор; ну, конечно, тогда я был еще таким вот ragazzo , - и добрый патер показал на аршин от земли. - После этого Джульетту отвезли к тетке в Безенцзно, на поправку. И туда к ней приехал граф Парис - рука его еще была на перевязи, а вы знаете, как оно получается в таких случаях: вспыхнула тут между ними самая горячая любовь. Через три месяца они обвенчались Ессо , синьор, вот как оно в жизни бывает. Я сам был министрантом на ее свадьбе - в белом стихаре...
Сэр Оливер сидел совершенно потерянный.
- Не сердитесь, отче, - сказал он наконец, - но в той английской пьесе все в тысячу раз прекрасней.
Падре Ипполито фыркнул.
- Прекраснее! Не понимаю, что тут прекрасного, когда двое молодых людей расстаются с жизнью. Жалко было бы их, молодой синьор! А я вам скажу - гораздо прекраснее, что Джульетта вышла замуж и родила восьмерых детей, да каких детишек, боже мой - словно картинки!
Сэр Оливер покачал головой.
- Это уже не то, дорогой падре; вы не знаете, что такое великая любовь.
Маленький патер задумчиво моргал глазками.
- Великая любовь? Я думаю, это - когда двое умеют всю свою жизнь... прожить вместе - преданно и верно... Джульетта была замечательной дамой, синьор. Она воспитала восьмерых детей и служила своему супругу до смерти... Так, говорите, в Англии Верону называют городом Джульетты? Очень мило со стороны англичан. Госпожа Джульетта была в самом деле прекрасная женщина, дай ей бог вечное блаженство.
Молодой Оливер с трудом собрал разбежавшиеся мысли.
- А что сталось с Ромео?
- С этим? Не знаю толком. Слыхал я что-то о нем... Ага, вспомнил. В Мантуе он влюбился в дочь какого-то маркиза - как же его звали? Монфальконе, Монтефалько - что-то в этом роде. Ах, кавальеро, вот это и было то, что вы называете великой любовью! Он даже похитил ее или что-то такое - короче, весьма романтическая история, только подробности я уже забыл: что вы хотите, ведь это было в Мантуе. Но, говорят, это была этакая passione senza esempio, этакая беспримерная страсть, синьор. По крайней мере так рассказывали. Ессо, синьор, - дождь-то уже и перестал.
Растерянный Оливер поднялся во весь свой рост.
- Вы были исключительно любезны, падре. Thank you so much . Разрешите мне оставить кое-что... для ваших бедных прихожан, - пробормотал он, краснея и засовывая под тарелку пригоршню цехинов.
- Что вы, что вы, - ужаснулся падре, отмахиваясь обеими руками. - Что вы вздумали, столько денег за кусочек веронской колбасы!
- Здесь и за ваш рассказ, - поспешно оказал молодой Оливер. - Он был... э-э-э... он был весьма, весьма... не знаю, как это говорится... Very much, indeed (19).
В окне засияло солнце.
Карел Чапек, 1933
Антуан Мари Жан-Батист Роже де Сент-Экзюпери (Antoine Marie Jean-Baptiste Roger de Saint-Exupéry) (29 июня 1900, Лион, Франция — 31 июля 1944)
